Говорят, наступила осень...А кажется, будто зима -
Так остыло, постыло и серо внутри и вокруг.
Я, конечно же, вновь виновата во всем сама.
Ну а ты ни при чем, мой единственный в мире друг.

Мой единственный в мире враг, возлюбивший меня, на беду,
Как себя самое - так советует Ветхий Завет?
Задыхаюсь в горячечном и сумашедшем бреду:
Есть лишь ты в этом мире, которого больше нет...

Что же поделать теперь, если души не знают границ,
Незнакомы со словом "нельзя" и со словом "долг"...
И из тысячи всяких ненужных досадных лиц
Выбирают одно; кто велит им - черт? или, может, Бог?

Не найти от душевной боли таких всесильных пилюль,
Чтобы стирали мученья и даровали покой.
...Понимаю теперь сполна успокоившихся от пуль,
Пущенных в собственный лоб недрогнувшею рукой. 

По осени сквозной бреду по пояс.
Без двадцати ноябрь. Тишина.
Дней золотых дурман испив до дна,
Казалось - наконец-то успокоюсь,

Избавлюсь от томительного плена.
Но мира нет в моей душе, хоть плачь!
...О время, мой безжалостный палач,
Играющий душой самозабвенно...

Запутаюсь в предутреннем тумане,
Вдыхая горький запах хризантем...
Уж скоро осень догорит совсем,
И опалит зима своим дыханьем. 

Не выдумывай! Это же просто такая игра:
Бесконечно мерцание букв на дисплея экране,
Ни о чем разговоры и смех - от утра до утра.
Так откуда стихи о душевной мучительной ране?!
И откуда взялась эта непроходящая боль?
Почему мне нужны лишь твои - и ничьи больше! - буквы?
Я гоню от себя "может, это и вправду любовь?..."
И свою независмость гордо несу, как хоругви.
Я гоню от себя "где ты, с кем? почему не со мной?
Почему уж два дня мне не пишешь ни слова, ни строчки?..."
Захлебнувшись до всхлипа пьянящею горькой тоской,
Я стихи сочиняю на осени желтом листочке.
Я стихи сочиняю на низких седых облаках,
Дождь на лужах расставит сплошные свои многоточья...
Улетаем из осени нашей на всех парусах -
Друг от друга всё дальше. Мне тебя не хватает.Очень...